Барон де Кубертен в роли великого комбинатора

Собственно зимние виды спорта впервые были представлены на Олимпиадах задолго не только до первых зимних Игр, но и до возникновения самой идеи их проведения. Хоккей и фигурное катание к 1924 году уже имели олимпийскую прописку, поскольку включались в программу летних Игр в Лондоне (1908) и Антверпене (1920). Не исключено, что в 1924 году они нашли бы себе место на Олимпиаде в Париже, но вмешалась история.

Говоря о том, что Белые игры №1 состоялись в 1924 году в Шамони, историки вступают в противоречие с юриспруденцией. Дело в том, что происходившее во Французских Альпах 75 лет назад официально называлось совсем иначе. «Неделя зимнего спорта, посвященная предстоящим Играм VIII Олимпиады в Париже» – вот так длинно именовались соревнования, на которые в январе-феврале 24-го года собралось 293 спортсмена из 16 стран. Впрочем, свидетельствуют документы, запросто могли бы и не собраться. По крайней мере, причин для этого было несколько.

Во-первых, сам Шамони едва ли не до последнего момента не мог определиться, принимает он спортивные состязания со столь сомнительным статусом или нет. Вот отрывок из письма Пьера де Кубертена своему другу и соратнику Анри де Балле-Лятуру (ставшему впоследствии третьим президентом МОК): «Они (имеется в виду мэрия города) говорят, что Шамони будет вполне готов к приезду спортсменов, но улыбки их настолько вымученны, а аргументы так нетверды, что я им не верю. У меня такое впечатление, что эти люди просто смеются над нами».

Еще одной серьезной трудностью было противодействие со стороны скандинавских стран, считавших зимние виды спорта своей заповедной вотчиной. Культивировавшие еще с середины XIX века лыжи и коньки скандинавы проводили свои собственные Северные игры и полагали, что ничего лучшего делать не надо. Президенты Международного конькового союза и Международной атлетической федерации также были не на стороне МОК. Правда, мотивы оппонентов были различны. Шведы, норвежцы и финны считали, что их любимым спортивным дисциплинам вообще нечего делать на олимпиадах. Зачем организовывать зимние Игры, если в Древней Греции никто никогда не состязался ни в коньках, ни в лыжах? Как могут в этом случае зимние виды спорта называться олимпийскими? Руководители спортивных союзов, со своей стороны, считали, что зимние Олимпиады являются не столько спортивными соревнованиями, сколько рекламой горнолыжным курортам, где эти Олимпиады должны проводиться.

А ведь были еще альпийские страны, где культивировались горные лыжи (не случайно ведь в английском варианте они так и называются alp ski) и бобслей, и которые также не горели желанием делегировать свои «увлечения» на Олимп.

Величайшую энергию в пробивании идеи Белых олимпиад проявил Кубертен. В течение 1921 и 1922 годов великий француз проявил свой блестящий дипломатический талант. Сначала он добился создания комиссии по организации зимних Игр, в которую были включены представители Швеции, Франции, Норвегии, Швейцарии и Канады, а затем (несмотря на полное отсутствие единодушия в упомянутой комиссии) настоял на организации в 1924-м Недели зимнего спорта как средства пропаганды предстоящей летней Олимпиады. По утверждению Кубертена, должен был получиться эдакий показательный турнир по неолимпийским видам спорта. Ради того чтобы программа его была достаточно полной, из олимпийской программы парижской Олимпиады были удалены хоккей и фигурное катание.

После долгих колебаний и бесконечных согласований в Шамони съехались спортсмены из 16 стран. Германия, как зачинщица первой мировой войны, приглашена не была, хотя ее военные союзники Австрия и Венгрия прислали во Францию свои команды (австрийцы завоевали три медали). Открывавший неделю премьер-министр Франции Гастон Видаль, будучи хитрым политиком, провозгласил с трибуны, что «соревнования организованы под патронажем Международного олимпийского комитета». Кроме того, олимпийский флаг, хотя и не был поднят на центральном стадионе, присутствовал на соревнованиях по бобслею и прыжкам с трамплина, а также у пьедестала во время церемоний награждения. Именно эти моменты стали через два года, на сессии МОК в Лиссабоне, стали одним из решающих аргументов в пользу признания Игр в Шамони зимней Олимпиадой.

А неделя шла по своему сценарию. В программу входили состязания по бобслею, лыжному спорту (гонки и прыжки с трамплина), скоростному бегу на коньках, фигурному катанию и хоккею. Женщины (всего их было 13) участвовали только в соревнованиях по фигурному катанию.

Спортсмены Норвегии первенствовали в неофициальном командном зачете: за счет успешного выступления лыжников и конькобежцев они набрали почти столько же очков, сколько 10 стран, занявших в итоговой таблице места с 3-го по 12-е. Норвежский лыжник Торлейф Хауг и финский конькобежец Клас Тунберг завоевали по три золотые медали.

Для организаторов Игр итоги их были плачевны. Несмотря на уверения Кубертена в том, что состязания лыжников и конькобежцев соберут свыше 30 тыс. зрителей, деньги за билеты (единственный в то время источник дохода для организаторов) заплатили всего 10 044 человека – катастрофа для финансистов. И тем не менее в Шамони МОКу удалось сделать главное: общественное мнение позитивно восприняло идею зимних Игр. В мае 1926 года в Лиссабоне было решено провести в Сент-Морице II зимние Игры, а Неделю зимнего спорта переименовали в I зимнюю Олимпиаду – таков был итог трудной дипломатической миссии барона Пьера де Кубертена, чей гений подарил человечеству еще один праздник спорта.