Роковая песчинка

Одна небольшая песчинка, попавшая на лед катка в Инсбруке, перечеркнула долгий труд четырех лет. События Олимпиады-64 в Инсбруке вспоминает известный конькобежец Евгений Гришин.

– Олимпиада-64 ассоциируется у меня только с одним, – говорит Евгений Романович, четырехкратный олимпийский чемпион по бегу на коньках. – С моим проигрышем. Он был неожиданным не только для меня, не только для болельщиков, любителей спорта, специалистов, журналистов, но и для всех. И даже сам победитель, американец Ричард Макдермот, долго не осознавал, что он – чемпион.

До этого и в Кортина д'Ампеццо, и в Скво-Вэлли мне не было равных на 500-метровой и 1500-метровой дистанциях. В последнее четырехлетие все складывалось удачно, я не проиграл ни одного старта: и чемпионаты СССР, и чемпионаты мира и Европы, где я участвовал, я выигрывал. Не всегда, правда, попадал на турниры: все-таки возраст. В Скво-Вэлли мой тренер Константин Кудрявцев даже привез моего дублера – Геннадия Воронина, который позже убил четырехкратную чемпионку мира Ингу Артамонову. Никто не думал, что я буду еще четыре года бегать на таком уровне. А я бегал!

Что же случилось в Инсбруке? Вы знаете, недавно я написал книгу, где все на редкость подробно рассказал. Ее, к сожалению, издали в Туле, и с распространением ее очень большие проблемы: я вынужден всего лишь дарить ее друзьям. Так что расскажу читателям сайта games2000.ru, что же было на самом деле.

Сезон тот выдался бесснежным. В Инсбруке же была искусственная дорожка, по тем временам – большая редкость. А вокруг не снег – песок. Судьи, журналисты входили внутрь через лед. Естественно, до этого они проходили через песок. И, видимо, песчинка упала с чьей-то обуви на лед. И я въехал в песок и снял тем самым кромку на коньке. А поворот без кромки выполнить не может никто, даже самый великий конькобежец. Мне пришлось уже обозначать бег. Хотелось упасть, но я не мог этого сделать…

Первенствовал тогда, как я уже говорил, американец Ричард Макдермот. А серебряную медаль получили сразу трое: Владимир Орлов, норвежец Альв Естванг и я. Редкий случай – мы трое показали одинаковое время. Для них было счастье стоять со мной на одной ступени пьедестала. Для меня же это была трагедия: я занял не свое место.

И до сих пор живет заноза в сердце. До сих пор при воспоминании об этом, как перед дракой, мокнут ладони. Я был на десять голов сильнее всех, но такого никто не мог предположить.

Был я заявлен и на дистанции в полторы тысячи метров. Но все было сделано так, чтобы я не выступил. Я ведь человек эмоций. Мне нужен был подъем. Если бы я выиграл пятисотку, и на полуторке никто не смог бы меня остановить. Возможно, будь на моем месте кто-то более железный, он смог бы мобилизоваться, но я – нет.

Так получилось, что на следующий день Константин Константинович Кудрявцев, великий тренер того времени, повел меня на тренировку. И дал огромный объем: после такого не то что бежать – тренироваться на следующий день было невозможно. Представляете себе: восемь раз по 800 м на максимальных секундах. Видимо, у него тоже что-то случилось, от такой трагедии крыша поехала. Я бы, может, не стал его слушать, но тоже был подавлен. В итоге на старт полуторки я не вышел.

Казалось, мне надо вешать коньки на гвоздь, тем более мне было уже 33. Но я был слишком силен, поэтому не бросил коньки. Это было бы предательством по отношению к любимому виду спорта. Я ждал момента, чтобы отыграться. Увы, не получилось. И вновь я не проигрывал аж до следующей Олимпиады – до Гренобля. Но на старт так и не вышел. Почему? Это уже другая история.