Белорус Буре

Легендарный российский болельщик – бывает же и такое звание – Игорь Разумов из Арзамаса вспоминает зимнюю Олимпиаду в Нагано.

Перед Олимпиадой

Поездка в Нагано была омрачена тем, что моего любимого хоккеиста Андрея Николишина не взяли на Олимпиаду. Прежде всего это была обида на то, что не очень правильно поступили с человеком, который отдавал всего себя сборной. Все были уверены, что его включат в сборную не только за его хоккейные заслуги, но и за его человеческие качества. Он один из тех игроков (наряду с Алексеем Яшиным), кто не отказывается никогда от предложения играть в главной команде страны.

Я знаю, что буквально накануне Олимпиады люди из штаба сборной приезжали в Америку на переговоры с игроками НХЛ. Они останавливались в доме у Андрея и заявили ему, что он железный кандидат в сборную, обнадежили его, однако в результате позвали Сергея Федорова, который был без игровой практики и вел «контрактную войну» с «Детройтом». И в общем-то мое мнение, что руководство сборной ошиблось. Федоров провел за сборную не самые лучшие матчи.

Дорога в Нагано

Это была моя первая зимняя Олимпиада, до этого было несколько чемпионатов мира по хоккею, достаточно много выездов на международные хоккейные матчи, на кубок чемпионов, Евролигу… В общем, у меня большой опыт фанатских выездов за границу.

Мы с другом купили визы за 80 долларов и заплатили около 750 долларов за перелет из России в Японию и обратно. Очень помогло и то, что во время Олимпиады «Аэрофлот» был официальным перевозчиком олимпийцев и иже с ними. В результате удалось за весьма умеренную сумму долететь до Японии, а потом еще и вернуться.

Олимпиада началась уже в самолете. Летели вместе с тренером вратарей нашей сборной Владиславом Третьяком и его подопечным из России Олегом Шевцовым, с нашими фигуристами, после общения с ними остались очень приятные впечатления. Впервые удалось в одно время и в одном месте увидеть столько знаменитостей – Антона Сихарулидзе и Елену Бережную, Оксану Грищук, было много людей, которые потом отличились на Олимпиаде.

Когда мы прилетели в Токио, перед нами сразу стал вопрос, как добраться до Нагано. Было два способа. Первый – на скоростной электричке с железнодорожного вокзала вТокио, которая за короткий промежуток времени преодолевает очень большие расстояния, но это стоило денег.

А нам удалось вписаться в автобус с официальными представителями нашей сборной. Это правило я принял давно: попроситься можно всегда, ну нет – так нет. Однако вскоре мы пожалели о том, что попали в этот автобус – расстояние в 200 км мы преодолевали 6 часов. Оказывается, по японскому законодательству водители автобусов через достаточно маленькие промежутки времени должны отдыхать на специально отведенных стоянках. Автобусы останавливались раз пять, кроме того, я сразу понял, что японцы очень законопослушны – они все время ехали со скоростью не больше 70 км/ч.

Вот на этих остановках мы и познакомились с национальной японской кухней, жареными кальмарами и прочими дарами моря, которые вначале были в диковинку, а позже мы на них уже смотреть не могли (запомнилось, что я очень хотел картошки и соленых огурцов). Однако тогда это все казалось в диковинку, шашлычки из кальмаров стоили около 2,5 долларов, то есть были нам по карману. В общем, пока водители отдыхали, мы знакомились с национальной кухней. Поздно ночью мы приехали в Нагано разбитыми и уставшими, а я пришел к выводу, что лучше бы мы заплатили за электричку, но уже бы отдыхали.

Гостиницу мы искать не стали, у нас была предварительная договоренность с одним из журналистов, который вписал нас в свой номер в Олимпийской деревне – это были новые комплексы, новые дома, достаточно удобные. На каждого аккредитованного журналиста была предусмотрена отдельная комната в четырехкомнатном блоке. Там мы достаточно комфортно разместились. Так мы у него и остались на всю Олимпиаду, тем более мы ему работать не мешали, он рано уходил и поздно приходил. Спасибо этому доброму человеку.

Наши болельщики

Наша компания прибывала в Нагано разными путями. Это были те люди, которые постоянно ездят на чемпионаты мира по хоккею, с ними я там и подружился. Мы постоянно поддерживаем отношения.

Интересно, что мои друзья из Хабаровска впервые добрались до места проведения соревнований раньше нас. Они прилетели прямым рейсом в город Ниагату. Всего они долетели за 1 час 20 минут.

В общем, всего российских туристов было на редкость много, около 200 человек. Наших болельщиков было гораздо больше, чем на любом чемпионате мира. Была большая группа из Новокузнецка. Было очень много людей с Сахалина, причем я знаю, что у них по соглашению с Японией есть безвизовый режим, т. е. люди просто приезжали на Игры, а потом уезжали. На финале их вообще было очень много. В результате этого русская речь слышалась повсюду. Поддерживали здорово, причем особенно хорошо болельщики были экипированы: море флагов, хоккейных футболок, шарфов.

Олимпиада началась

Очень хорошо помню церемонию открытия. Туда из всей нашей компании попал только я – с помощью моих друзей-журналистов. Это было шоу, яркое, национальное, с элементами древнеяпонской культуры.

Отдельная тема – это бойцы сумо, мы их видели еще до церемонии, они разминались – такие мощные, здоровые. Наши друзья объяснили, что сумоисты – самые популярные люди в Японии. Мы ждали боев. И вот когда после объявления выхода сумоистов на арену, они вышли в своей уникальной форме к центру поляны, с криком подняли правую ногу на уровень пояса…Топнули… Развернулись и пошли обратно. Все, действо закончилось. А в это время публика билась в экстазе. В целом от церемонии открытия было впечатление настоящего праздника.

Первые дни Олимпиады запомнились тем, что у нас было дикое желание объять необъятное, посмотреть все, начиная от любимого хоккея, даже предварительных игр, заканчивая биатлоном и фигурным катанием. Времени катастрофически не хватало, особенно много времени занимали переезды с одного олимпийского объекта на другой. Если удавалось успеть на «шаттл», специальный автобус, который возил журналистов и официальных лиц с одного объекта на другой, то проблема была решена.

Первое самое яркое, что запомнилось, – это медаль Даниловой, наше первое «золото». Второй день Олимпиады – это была утренняя гонка, классика. Пришлось проснуться около 5 утра по местному времени, так как стадион находился в 70 км от города. Старты были назначены на 9.00. Болели классно, а узнав, что Данилова стала чемпионкой, были счастливы.

Церемония награждения проходила в центре города. В тот день были разыграны четыре комплекта медалей, и все их вручали по очереди. Площадь была оцеплена полицейскими. На высоте 5 м был установлен подиум, по которому шли олимпийцы – над всей толпой, выглядело очень эффектно. Под музыку им вручали награды. Вспоминается чувство радости, доброжелательность всех болельщиков друг к другу. Вспоминается и гордость за свою страну, гимн, был комок в горле. Мы размахивали флагами. Болели. Потом это плотненько отметили на дегустации местного напитка под названием сакэ, который я никому не рекомендую…

Хоккей

На предварительном этапе мы хотели посетить все матчи Белоруссии и Казахстана, так как в этих командах играли динамовцы, за которых мы болеем, да и вообще мы их всегда воспринимали как соотечественников.

Одно из самых ярких моих воспоминаний – это матч Словакии с Казахстаном. К этому матчу в сборную Словакии подъехало несколько энхаэловских звезд, и все говорили, что у казахов нет шансов. Однако они победили, а решающую шайбу забили за несколько секунд до конца матча. Никогда бы не подумал, что буду болеть за казахов, размахивая динамовским флагом…

Мне удалось побывать на первой тренировке нашей сборной. Удалось пообщаться с Лешей Яшиным и Пашей Буре. Была какая-та уверенность, что, несмотря на все неуспехи нашей команды, будет все нормально.

Первая игра была с казахами, с которыми мы очень уверенно разобрались. Первая серьезная проверка была в игре с финнами: мы проигрывали по ходу матча две шайбы, но смогли отыграться и победили – 4:3. Еще тогда бросилась яркая тройка у финнов – Койву, Селянне и Лехтинен. Третья игра была с чехами, они были классной командой. Их было очень сложно сломить, я помню эту дикую радость, когда с интервалом в 30 секунд наши смогли забросить две шайбы.

В 1/4 финала мы попали на белорусов. Эта игра запомнилась тем, что на нее приехал Александр Лукашенко, он был в спортивном костюме и в обычных ботинках, смотрелось забавно. Тогда мы победили со счетом 4:1. Была уверенность, что могли победить и с более крупным счетом. В коридорах обсуждалось высказывание Лукашенко: «Буре, так это наш белорусский игрок. У него бабушка из Белоруссии».

В полуфинал мы вышли на финнов. Это матч на всю жизнь, это самый яркий матч за всю мою болельщицкую карьеру. Во-первых, это бенефис Буре, его три шайбы, во-вторых, это великолепнейшая игра финнов – Койву, Селянне и Лехтинена, никогда больше не было у меня такого чувства паники, как когда эти трое выходили на лед.

После первого периода мы выигрывали 2:0, в перерыве к нашему сектору подошел журналист, который брал интервью у зрителей, он был с камерой, это интервью проецировалось на большой экран над площадкой, нам хотели задать несколько вопросов. Тогда я самоуверенно заявил, что мой прогноз – 5:0, на вопрос «почему?» я ответил, что у нас играет лучший в мире нападающий, а тренирует лучший в мире тренер, поэтому мы и выиграем.

Финны были очень недовольны, они высказывались более дипломатично, мол, и эти хороши, и эти… Мои друзья меня осудили, что я слишком рано стал петь дифирамбы. После 3:0 я повернулся к ним с ухмылкой, но вскоре счет стал 3:3 и я понял, что надо быть поскромнее. Однако все закончилось все счетом 7:4, никогда (ни до, ни после) не видел такого матча. Игра была яркой и пролетела за одно мгновение.

Именно после этой игры мы сблизились с ребятами из разных городов. Мы были уверены, что обыграем чехов. Мы пообщались с нашими игроками на следующий день. Брали автографы, мы были уверены, что берем их у будущих олимпийских чемпионов.

В те дни познакомились с группой ребят из Ванкувера, которые показали нам стилизованные иконки с изображением Буре. Хоккей у них – религия, а это было лучшее подтверждение.

Если полуфинал – это мой самый яркий матч в моей болельщицкой жизни, то финал – самое яркое разочарование. Не осталось цельного впечатления от игры, остался только осадок после момента Коваленко, когда он не забросил шайбу, какая-то вязкая игра в середине, удачная игра Шталенкова и, конечно, гол Свободы после рикошета.

Ведь все для нас складывалось удачно, мы дважды встречались с чехами, дважды с финнами. И американцы, и шведы нас миновали. Да и поражение от чехов неприятно вдвойне, это наши самые принципиальные соперники. Было опустошение, не пошли на закрытие. Заливали все это дело.

Зарисовки из жизни олимпийской столицы

Во время Олимпиады поразило количество голландских туристов, которые ходили только на коньки. Никогда не мог представить, что у коньков может быть такое фанатство. Голландцы были экипированы по полной, они знают досконально историю и специфику конькобежного спорта. Ровно полдворца конькобежного спорта всегда было окрашено в оранжевый цвет, и я обратил внимание, что самыми дорогими билетами у спекулянтов после фигурного катания были коньки.

Попадание на олимпийские объекты – это вообще особая история. Я видел, как американцы покупали с рук билеты за 4–4,5 тыс. долларов, а самый дорогой билет, который был продан с рук, по словам самих спекулянтов, – это билет на хорошее место на матче США–Канада за 10 тысяч.

Мы же попадали на матчи по-разному. На игры, на которые были билеты, мы покупали самые дешевые, за воротами, а потом пересаживались на свободные места. Также нам помогал тогдашний президент «Динамо» Виктор Олифер и председатель Северо-Западной федерации хоккея Михно. Благодаря этим двум людям нам не пришлось обращаться к игрокам, но в принципе этот вопрос можно было решить и через знакомых хоккеистов, такие люди, как Леша Яшин, вообще не отказывают.

По вечерам после матчей шли в центр города, который просто жил Олимпиадой. Запомнилось значковое безумие, обмен шел везде. Японцы выделили специальные «значковые улицы», где и происходил обмен. Ходили туда, как в музей, кстати, наши обыкновенные значки пользовались большим успехом. В первый же день у меня разобрали старые значки Федерации хоккея СССР, я их менял на официальные значки Олимпиады. Поразили американцы, они были обвешаны значками с ног до головы и, не торгуясь, покупали у меня те значки, которые им понравились. Тысячи людей со своими альбомами ходили туда-сюда и обменивались.

Знаменитое землетрясение в Нагано застало меня в кровати. Первая мысль была, что поехала крыша, ведь мы в те дни спали очень мало, просто было жалко времени на сон. У меня было такое впечатление, что дом наш раскачивается. Оказывается, конструкция дома так и была задумана, чтобы он не складывался, а качался. О том, что это было землетрясение, я узнал только через два часа. Когда утром рассказывал другу, заявил, что у меня галлюцинации от недосыпа. А он мне: «Так это землетрясение было». – «Как землетрясение?» - «Да вот так».

Сидели мы на трибуне рядом с сектором канадцев. К одному из наших фанатов (здоровый такой мужик со сломанным носом, бритый, в кепке сборной России) обращается канадец, а наш по-английски не понимает. Канадец что-то говорит-говорит и указывает на кепку, потом, отчаявшись чего-нибудь добиться, снимает ее и дает нашему 10 долларов. Наш сначала опешил, а потом взял канадца за свитер, подтянул к себе и, вынув свой кошелек, показал, сколько у него там долларов, а долларов было много. После этого бросил 10 долларов на пол. Надел обратно кепку, повернулся к нам и произнес : «Ваще!». После этого канадец ушел в другой сектор.

Парень из Москвы привез с собой несколько хоккейных свитеров, чтобы продать (в Нагано не продавалась российская атрибутика). Он показывает один из свитеров одному из российских бизнесменов, тот спрашивает о цене, подходит второй такой же, хочет купить. Первый бизнесмен возмущается. Второй: «Все, я ее беру». Первый: «Не понял». Второй: «В чем проблема?» – «Проблема в том, что ты меня не заметил». После этого футболка «продаваться» перестала, а они начали разбираться между собой: ты кто? А ты под кем? И т. д. Закончилось все мирным распитием пива.